НАСТОЯЩИЙ ВАМПИР ИЗ ТРАНСИЛЬВАНИИ

Константин Николаев

Дракула... В сознании миллионов людей это имя связано с образом легендарного вампира из мрачной и загадочный страны Трансильвании — днем он притворяется безжизненным телом, а ночью выходит на тропу убийств, наводя ужас на целые поколения жителей и... зрителей, а также читателей начиная аж с 1897 года. Именно в тот год он стал главным действующим лицом имевшего ошеломляющий успех романа ужасов Брэма Стокера.

Но гораздо меньшее число людей знает, что имя бессмертного персонажа Стокера позаимствовано у настоящего Дракулы, жившего в реальной Трансильвании за четыре века до этого. И хотя тот Дракула не был вовсе кровопийцей в прямом смысле этого слова, он стяжал себе не менее жуткую славу как кровавый тиран, чья жестокость стала извечным и самым, пожалуй, ярким примером садизма.

Настоящий Дракула родился в 1430 или 1431 году в старинном Трансильванском городке Сигишоаре и был вторым сыном Влада II — князя Валахии. Унаследовав власть отца, он стал Владом III, хотя больше был известен как Влад Цепеш, то есть Сажатель на кол. Отца его звали Дракул — “дьявол”, — может, потому, что он был неустрашимым бойцом, или же из-за того — и это вернее всего, — что являлся членом католической секты ордена дракона, а в тех местностях дракон был синонимом дьявола. Во всяком случае, Влад III нарек себя Дракулой, сыном Дракула.

Он был храбрым воином, но подчас трудно было понять, чью сторону он занимал в той или иной схватке между восточными и западными религиями, церквами и культурами, смешавшимися в подвластном ему княжестве. То он склонялся к туркам, то к венграм, от римской католической церкви переходил к ортодоксальной, воевал под знаменами ислама на стороне османов. В политическом хаосе той эпохи он никогда твердо не стоял на ногах. Трижды терял и вновь обретал Валахию — часть Южной Румынии, включающую и области Трансильвании.

Впервые он оказался на валахском троне в 1448 году, на который его посадили турки, после того как отец и старший брат пали от рук венгерских наемников. Напуганный турками, которые одно время покровительствовали ему, он бежал, но вернулся на трон в 1456 году, уже при венгерской поддержке. Следующие шесть лет его правления отмечены жестокостями. В те времена пытки и убийства политических противников были обычным делом — XIV—XV века запечатлелись в истории как эпоха неслыханных зверств и преступлений. Но выходки Влада, ставшие впоследствии примером для Ивана Грозного, перекрыли рекорды даже тех лет. Число его жертв не поддается счету. По одной из легенд, он заманил в засаду отряд турок, с которыми должен был мирно встретиться для переговоров, пригласив их в город Тирговиште, снял с них одежду, посадил на колья и сжег живьем.

Его жертвами становились не только враги, но и собственные подданные — знать и обычные крестьяне, а также случайные путники. Подозревая всех без разбора, он казнил невиновных людей. Так, его солдаты обнаружили и сожгли группу купцов, пересекавших его земли. Не забыли умертвить даже возниц. В другой раз, по тем же причинам, он собрал вместе 400 иностранных учеников, в основном мальчиков, изучавших в Валахии язык и обычаи, загнал их в одно помещение, запер и поджег дом.

Обычно он сажал свои жертвы на колья. Но этого ему казалось мало, и садист придумывал для жертв всяческие другие способы умерщвления — протыкал их кольями спереди, сзади, сбоку, через грудь, живот, пупок, пах. Нанизывал их на колья через рот, вниз головой;

придумывал такие способы, чтобы человек дольше мучился. Изобретал разные виды смерти для людей различного возраста, пола и положения. Готовил с этой целью специальные колья в виде геометрических фигур, особенно любил изогнутые.

По неизвестной причине казнил население всей деревни, расставив колья разной длины по кругу на склоне холма, разместив старосту и других представителей местной власти сверху, чтобы те могли оттуда в последний раз окинуть затуманенным взором свои бывшие владения.

Брэм Стокер, автор “Дракулы”. Рожденный фантазией автора в 1897 году, граф-вампир до сих пор бродит по свету в фильмах, романах и пьесах

Он украшал общую картину казней выдранными ногтями, головами, ушами и половыми органами. Тех, кому недоставало кольев, душил, варил в масле или ослеплял. Особое удовольствие получал, когда жертвы “плясали и извивались на своих кольях”. Наблюдая за их мучениями, он говаривал: “О, какие чудные мгновения они испытывают!”

Благодаря недавнему для того времени изобретению печатного станка истории о “художествах” Дракулы распространялись по Европе еще при его жизни. Он стал излюбленным персонажем памфлетистов, чьи произведения были популярны во многих странах. Будучи предтечами будущих иллюстрированных журналов, эти издания на титульных листах помещали обращения к замиравшим от ужаса читателям типа: “Кошмарная история чудовища и мучителя по имени Дракула, отличившегося такими враждебными христианству деяниями, как сажание людей на кол, разрубание их на куски, варение женщин и детей живьем, а также каннибализм”. Публика скупала и читала такие книжонки, млея от страха и любопытства одновременно и забывая при этом, что их родная инквизиция была горазда на не менее страшные действа...

Так Дракула стал первым международным персонажем средств массовой информации.

Но, невзирая на свои преступления, на родине, в румынском фольклоре, он остался героической фигурой, изгнавшей захватчиков. Немцы же в издаваемых ими книгах особо подчеркивали жестокость и садизм Дракулы, поскольку среди его жертв-трансильванцев было много выходцев из Германии. Но множество леденящих душу сцен было почерпнуто и из других источников — русских свидетельств, воспоминаний папы Пия II (его легат в Венгрии встречался с Дракулой), румынских баллад и сказаний, только подтверждавших и множивших немецкие примеры.

Одно из самых запоминающихся зверств Дракулы имело место 2 апреля 1459 года в Брашове и стало результатом длительного спора Влада с местными купцами. В конце дня отряды князя стали сгонять народ на холм у часовни на окраине города. Всего набралось около 20 тысяч человек, главным образом представителей местной знати. Они в ужасе наблюдали за тем, как солдаты жгли их дома, а потом началась традиционная процедура водружения на колья.

Ближе к ночи склон холма превратился в лес кольев, по которому лились потоки крови и катились головы тех, кому не нашлось места на остриях. Во время казни один местный боярин, как передают, содрогнулся от жуткого запаха и вида крови. И Дракула, обладавший своеобразным чувством юмора, приказал посадить несчастного на самый высокий кол, чтобы его меньше беспокоили неприятные ароматы. Самого же князя ни само зрелище, ни зловоние не смущали. По преданию, он преспокойно обедал возле умерших и умирающих в мучениях сограждан.

Его нельзя было обвинить и в предпочтении того или иного сословия. Однажды он собрал бояр целой области и стал расспрашивать их, кто при чьем правлении жил. Они не подозревали, что Дракула вознамерился отомстить за жестокое убийство своего брата и отца и пытался выяснить, кто из бояр мог присутствовать при их смерти. В результате более 500 человек были посажены на колья и умерли страшной смертью возле его дворца.

В другой раз он пригласил к себе во дворец бедных жителей, предложил им раздеться, угостил обедом. Когда те расслабились, все двери неожиданно захлопнулись и дом запылал сразу с разных углов. “Я сделал это для того, чтобы навсегда искоренить бедность в моем государстве, чтобы никто более не страдал”, — с циничным юмором заявил князь.

Женщины были особой мишенью для этого монстра. История повествует о том, что однажды Дракула встретил бедно одетого крестьянина. “Твоя жена явно не достойна тебя”, — заявил он. И хотя крестьянин пытался уверить князя, что жена его вполне устраивает, он приказал посадить ее на кол, а вдовцу подобрать новую женщину.

Неверные жены, девушки, рано потерявшие невинность, и вдовы, нарушившие траур, подвергались немедленному наказанию. Им вырезали половые органы, сдирали кожу живьем и выставляли на всеобщее обозрение.

Одна из легенд донесла до наших дней случай с одной из его любовниц, которой тоже не удалось избежать смерти. Застав господина в сварливом состоянии, она попыталась вернуть его в хорошее расположение духа, поведав, что беременна. Дракула обвинил ее во лжи. Желая доказать, что она его обманывает, он вытащил меч и распорол ей живот. Легенда не сообщает, оказался ли он прав в своей догадке.

Коварный нрав Дракулы проявился и когда к нему прибыли послы турецкого султана, но не сняли тюрбанов, когда кланялись. Дракула осведомился, почему они не выказали ему уважения. “Таков обычай нашей страны”, — ответили те. На это граф сказал, что поддерживает этот обычай, и приказал приколотить их тюрбаны к головам гвоздями.

Никто не знает, сколько человек казнил или замучил разными способами этот тиран. Папский легат, епископ Эрлау, у которого не было оснований преувеличивать, сообщает, что Дракула обрек на погибель 100 тысяч человек, но другие источники наводят на подозрение, что и это число занижено.

“Повесть о Дракуле-воеводе”... В “Истории государства Российского” Н. М. Карамзин назвал эту повесть “первым русским историческим романом”. Рукопись ее заканчивается именем переписчика — это монах Кирилло-Белозерского монастыря Ефросин. Но кто автор? Известно, что в 1482 году Иван III посылал в Буду дипломата Федора Курицына. По предположению академика А. X. Востокова, “довольно вероятно можно приписывать сочинение этой повести или самому Курицыну, или кому-нибудь из его свиты, слышавшему описания происшедшего его очевидца”.

Вот краткое содержание “Повести” в передаче Н. М. Карамзина.

Был в Мунтьянской земле воевода, христианин греческой веры, имя его по-валашски — Дракула, а по-нашему — Дьявол. Так жесток и мудр был, что, каково имя, такова была и жизнь его.

Однажды пришли к нему послы от турецкого царя и, войдя, поклонились по своему обычаю, а колпаков своих с голов не сняли. Он же спросил их: “Почему так поступили: пришли к великому государю и такое бесчестие мне нанесли?” Они же отвечали: “Таков обычай, государь, наш и в земле нашей”. А он сказал им: “И я хочу закон ваш подтвердить, чтобы крепко его держались”. И приказал прибить колпаки к их головам железными гвоздиками...

Царь же весьма разгневался, и пошел на Дракулу войной, и напал на него с великими силами. Тот же, собрав все войско свое, ударил на турок ночью и перебил их множество. Но не смог со своей небольшой ратью одолеть огромного войска и отступил. И стал сам осматривать всех, кто вернулся с ним с поля битвы: кто был ранен в грудь, тому воздавал почести и в витязи того производил, а кто в спину — того велел сажать на кол...

И отправил царь к Дракуле посла, требуя от него дани. Дракула же воздал послу тому пышные почести, и показал ему свое богатство, и сказал ему: “Я не только готов платить дань царю, но со всем воинством своим и со всем богатством хочу пойти к нему на службу, и как повелит мне, так ему служить буду...” И рад был царь, ибо в то время вел войну на востоке. И тотчас послал объявить по всем городам и по всей земле, что когда пойдет Дракула, никто никакого зла бы ему не причинял, а, напротив, встречали бы его с почетом. Дракула же, собрав все войско, двинулся в путь, и сопровождали его царские приставы, и воздали ему великие почести. Он же, углубившись в турецкую землю на пять дневных переходов, внезапно повернул назад, и начал разорять города и села, и людей множество пленил и перебил, одних турок на колья сажал, других рассекал надвое и сжигал, не щадя и грудных младенцев. Ничего не оставил на пути своем, всю землю в пустыню превратил, а бывших там христиан увел и поселил в своей земле. И возвратился восвояси, захватив несметные богатства, а приставов царских отпустил с почестями, напутствуя: “Идите и поведайте царю вашему обо всем, что видели: сколь смог, послужил ему. И если люба ему моя служба, готов и еще ему так же служить, сколько сил моих станет”.

Он потерял трон в 1462 году и, свергнутый боярами, провел 20 лет в венгерской крепости. Затем его освободили, чтобы он принял участие в борьбе против османов, а после Дракула снова завладел валахским троном. И была последняя неравная схватка с турецкой армией недалеко от Бухареста. Источники описывают его смерть по-разному. Одни утверждают, что его убили предатели-бояре. Другие говорят, что он переоделся турком и скрылся, но план не удался: его спутники по ошибке зарезали Дракулу (хотя, ошибка кажется странной, как будто они не могли разобраться в чем дело. Ведь произошло все далеко не мгновенно и Дракула успел зарубить нескольких напавших на него. А потом отправить голову своего князя в Турцию. Так, что это была далеко не ошибка), и голова его долго красовалась в Стамбуле, насажанная на кол. Так повелел султан Мехмед II.

Останки валашского господаря покоятся в монастыре Снагов, в двух десятках километров от Бухареста. Это одно из памятных исторических мест Румынии.

К концу XV века монастырь слыл одной из трех наиболее крупных обителей в стране. Вскоре после смерти Дракулы обрушилась церковь Благовещения. В XVII веке монастырь пережил новую пору расцвета, превратившись в признанный на юго-востоке Европы центр просвещения. В монастырских кельях был установлен один из первых в стране печатных станков Антима Ивиряну, издателя румынского перевода Евангелия. Затем монастырь приспособили под тюрьму, а к середине XIX века он опустел, и древние строения мало-помалу пришли в негодность.

Вот что писал в 1862 году румынский писатель Александру Одобеску в новелле “Несколько часов в Снагове”:

“Выщербленные плиты находятся в разных частях храма, но кто может сказать, над чьим прахом они воздвигнуты? Только одна, самая большая, что лежит напротив царских врат у алтаря, хранит в себе легенду. Рассказывают, что это надгробная плита одного жестокого и своевольного господаря Цепеша, который в Снагове устроил нечто вроде камеры пыток, откуда осужденного, которого терзали огнем и железом, выбрасывали потом с помощью метательного орудия в озеро. ...Митрополит Филарет якобы приказал стесать буквы с камня на могиле презренного правителя, который создал такую ужасную машину, и положить этот камень на вечное попрание или ради спасения несчастной души под ноги священнику, когда тот выходит со святыми дарами”.

В 30-х годах нашего столетия румынские историки Дину Росетти и Георге Флореску, производившие в Снагове археологические раскопки, нашли подтверждение того, что в одном из захоронений находятся останки Влада Цепеша (у скелета отсутствовала голова). Впрочем, в трудах более поздних румынских историков это открытие не то чтобы подвергается сомнению, но как-то не считается бесспорным.

...Судьба таки свела их. Дракула покоится в Снагове после завершения земных дел в могиле за монастырской стеной, а Николае Чаушеску любил бывать здесь, совсем рядом, в своем дворце, предаваясь отдыху в перерывах между земными делами. Вечерами пелена сумерек разом накрывает озеро Снагов, стоящий на острове монастырь и бывшую загородную резиденцию теперь уже казненного и тайно похороненного диктатора.

Раньше по озеру ходили прогулочные катера, принимали туристов лодочные станции. Но “любимый руководитель” спустя несколько лет после прихода к власти решил максимально обезопасить себя и запретил всякое движение.

Зимой студеное озеро быстро замерзает. И по прозрачному льду, кажется, можно в один присест, оттолкнувшись от берега, докатиться, доскользить до острова, где спит Дракула. А можно и не докатиться — как повезет... Рассказывают, что и гонцам, которые приносили Дракуле то хорошие, то плохие вести, тоже везло по-разному: даже сообщившему о победе порой готовили еловый кол на случай, если господарь находился не в лучшем настроении. Что же говорить о тех, кто приносил дурные известия...

От укреплений бывшего монастыря остались только камни. У церкви безлюдно и тихо. Хотя заметно, что кто-то присматривает за печальным местом. Это старец Емилиан Поенару, ежедневно воздавая благодарение Господу, уже лет десять молится здесь.

Вот и дверь в храм. Еле различима на стенах потемневшая роспись. На полу перед алтарем — каменная плита — ни имени, ни дат, ни слов о подвигах и свершениях. Как и повелел Филарет, каждый, кто подходит к алтарю, становится ногой на эту плиту...

Может, похоронен Дракула на острове для того, чтобы не под силу было ему преодолевать ночами водное пространство и тревожить людскую память?..

Катастрофическое землетрясение 1977 года сильно повредило церковь и колокольню, разрушило главный купол. Но плиту и того, кто под ней, не разбудило содрогание земли. Несколько лет назад купол был воссоздан. Хочет старец Поенару организовать здесь музей Влада Цепеша, да никак не найдет себе компаньона, никто подолгу не задерживается на острове. Словно витает над ним проклятие.

Румыны любят мистификации. Каким бы трагичным и кровопролитным ни был грандиозный спектакль, разыгранный на улицах революционного Бухареста в последние дни декабря 1989 года, жертвы и потери не могут заслонить кульминации того безумного действа — расстрела четы Чаушеску в одном из военных гарнизонов в городе Тырговиште (том самом). Лишь спустя много недель по телевидению показали кадры тайного обряда захоронения на одном из неназванных кладбищ. Естественно, однако, что за хорошую мзду бухарестские кладбищенские смотрители открыли тайну журналистам и стали проводить одну экскурсию за другой к двум захоронениям, расположенным шагах в 30 друг от друга и отмеченным, как и все свежие могилы, железными крестами с табличками. Вот только на табличках начертаны выдуманные имена.

Прошло время, кресты убрали и новых не установили. И остались две могилы безымянными — и страшными: ведь не просто же так опускали гробы чьи-то руки — по ТВ показывали только руки — в железобетонные ямы. Те же руки накрыли могилы тяжелыми плитами, а потом насыпали сверху по холмику.

Да только не убоялись этих могил бухарестские старушки, все разведали и понесли сюда букеты цветов. А вскоре, по мере того как обещания новых правителей не оправдывались, потянулись сюда и люди возрастом помоложе. Тоже с цветами. И со свечами.

Слаб человек и зло вчерашнее сегодня добром вспоминает. А может быть, обыкновенный христианский обычай влечет их сюда. И еще — скрытое, не оглашаемое вслух желание искупить грех скорого и потому кажущегося сегодня сомнительным суда над властителем, которому столько лет поклонялись в слепоте и раболепии.

Трепещут на ветру, поскрипывая стволами, кладбищенские осины. Будет из чего кол срубить.

ПЫТКИ ИНКВИЗИЦИИ

Розмари Эллен Гуилли

Перевод с английского А.Корженевского

На протяжении двухсотлетнего, начиная с середины XIV по середину XVI веков, периода охоты на ведьм к обвиняемым в колдовстве применялись самые жестокие и изощренные пытки. Делалось это с целью вырвать у ведьм признание и заставить назвать имена сообщников. В "МОЛОТЕ ВЕДЬМ" (1486) написано, что "справедливость требует, чтобы ведьма не была приговорена к смерти, пока не сознается". Таким образом, пытка неизменно вела к признанию и последующей казни.

В 1320 году инквизиция признала колдовство ересью. К этому времени пытка была традиционным способом заставить обвиняемого признать вину. Пытки разрешались римскими законами и применялись к людям, обвиняемым в совершении различных преступлений. Были разработаны хитроумные приспособления и процедуры, чтобы жертва испытывала мучительную боль, но оставалась в живых. Многие из пыток применялись к обвиненным в колдовстве.

Между 1435—1484 годами, охота на ведьм распространилась по Европе подобно эпидемии. Клириками и демонологами было написано не меньше двадцати восьми трактатов. В 1484 году папа ИННОКЕНТИЙ VIII издал буллу против колдовства, и с этого момента преследование ведьм достигло пика. Католическая и протестантская инквизиция применяла изощренные пытки, проводила планомерное истребление ведьм, особенно на территории Германии, Франции, Италии и Щвейцарии.

В Шотландии в период правления Якова VI (или Якова I Английского), также были в ходу жестокие пытки. Пытки были не столь распространены в Англии, Ирландии и Скандинавии. В Англии со временем их вообще запретили. В Америке практика пыток не получила распространения, единственный случай их применения — это процесс над Салемскими ведьмами, но эти истязания были не столь жестоки, как в Старом Свете.

Бесчисленное количество жертв подверглось пыткам и было казнено на протяжении XVI — XVII веков. Инквизиторы в основном руководствовались трактатами, подобными "Молоту ведьм", написанному Генрихом Крамером и Джеймсом Шпренгером, инквизиторами-доминиканцами, состоящими при папе Иннокентии VIII.

Сперва обвиняемую принуждали признаться, затем ее раздевали донага, брили наголо, кололи, ища на теле нечувствительные места, и смотрели, нет ли на теле пятен, которые можно было бы назвать дьявольскими метками (МЕТКА ДЬЯВОЛА). "Молот ведьм" предупреждает, что большинство ведьм упорствует и на этом этапе не признается. Их нужно запустить в "машину пыток".

Перед пыткой палач обычно отводил жертву в сторону и объяснял ей механизм пытки и производимый ею эффект, призывая осужденную к признанию. Иногда угрозы пытки оказывалось достаточно, чтобы добиться признания, считавшегося добровольным; это добавляло веса Инквизиции в деле борьбы с засильем ведьм. Если жертва признавалась после легкой пытки, такое признание также считалось добровольным.

"Молот" замечает, что ведьме, которая не признается даже под пыткой, помогает дьявол, делая ее "столь нечувствительной к боли, что скорее разорвешь ее на части, чем добьешься правды. Но даже и в этом случае нельзя пренебрегать пыткой, поскольку не все ведьмы наделены этой способностью в равной мере".

Во время пытки инквизитор задает те же вопросы, что и на первом допросе, а секретарь записывает ответы жертвы. При этом были нередки ошибки, особенно в тех случаях, когда необразованная жертва владела лишь диалектом. Очень часто секретари сокращали протоколы, ставя в них "и т. д.", вместо того чтобы записывать подробности. Иногда точный ответ жертвы вообще не приводился, а указывалось, что на вопросы, как правило, содержащие обвинение, дан утвердительный ответ. Пытка продолжалась до тех пор пока жертва не сознавалась. Палач следил за тем, чтобы не запытать ее до смерти, прекращая пытку, если жертва теряла сознание. Ее уводили в камеру, давали прийти в себя и восстановить силы, а на следующий день подвергали новой многочасовой пытке.

Каждая новая пытка была более жестокой, чем предшествующая ей. За это палачу и членам трибунала платили, обычно из конфискованных у жертвы средств. Если у обвиняемой не было денег, ее родственники оплачивали судебные издержки, включавшие не только стоимость пытки, но и затраты на питание палача, дорожные расходы, "развлечения" и фураж для лошади. Услуги ассистентов оплачивались особо.

В то время как злополучная жертва кричала, палачи и судебные исполнители вели себя как дети, испугавшиеся темноты. Они кропили орудия пыток святой водой, писали на них слова Soli Deo Gloria ("Во Славу Божию"), что якобы должно было служить им защитой от колдовских чар. Они носили амулеты из освященного воска и трав и непрерывно крестились, чтобы ведьма не наслала бы на них беды с помощью черной магии. Инквизиторы заставляли жертв нить "ведьмин бульон", напиток, приготовленный из пепла сожженных ведьм, который не позволял им навредить своим палачам.

Если обвиняемая не признавалась несмотря на самые жестокие пытки, инквизиторы видели в этом дело рук дьявола. "Молот" привода в качестве примера суд над ведьмой из немецкого города Хагенау, дававшейся хранить молчание с помощью порошка, который она получила, убив некрещеного новорожденного младенца, мальчика-первенца; якобы она зажарила его с некими травами и растолкла порошок. Любая ведьма или преступник, обладавшие таким порошком, не могли сознаться в совершении преступления.

Конкретные виды пыток различались в зависимости от страны, где проходил суд. Пытка на дыбе, к примеру, не применялась в Шотландии и Англии, но была распространена во Франции. В 1652 году в Рийе Сюзан Годри была вздернута на дыбу, хотя женщина "истошно кричала", что она не ведьма. Как свидетельствует протокол, в конце концов обвиняемая призналась и была повешена и сожжена. Палачу уплатили четыре ливра шестнадцать су.

Жертв нещадно били кнутами. Специальной железной вилкой с острыми зубьями рвали грудь. Раскаленными щипцами рвали тело. Раскаленными железными прутьями выжигали плоть, их вводили во влагалище и прямую кишку. В особых случаях "Молот" предписывал прибегнуть к испытанию раскаленным железом, при котором ведьму заставляли держать раскаленный железный брус, если она не могла его удержать, то признавалась виновной. Часто эта пытка применялась тогда, когда жертва теряла способность чувствовать боль.

Приспособление, называемое "клещи", служило для того, чтобы срывать ногти с пальцев. В 1590 — 1591 годах в Шотландии ДЖОН ФАЙАН подвергся этой пытке. После того, как ему сорвали ногти, в обнажившуюся плоть вгоняли иголки.

Испанский сапог (boots, bootikens (англ.), cashilielaws (шотл.)) — варварское приспособление в виде полых клиньев, которые обхватывали ноги от щиколоток до колен. Палач с помощью тяжелого молота затягивал клинья, сжимая ногу. При каждом ударе инквизитор повторял вопрос. Клещи иногда впивались в ногу так сильно, что срывали плоть, дробили кости, порой до того, что вытекал костный мозг.

Точно так же действовали тиски для больших пальцев, или pinniewinks; ими зажимали большие пальцы рук и ног в области ногтей, так что выступала кровь. В 1629 году женщина из Проснека в Германии терпела эту пытку с десяти утра до часа пополудни, когда палач и судебные исполнители отправились обедать.

В число пыток входило и стягивание головы веревками, прикладывание к подмышкам и паху горящих перьев, обмокнутных в серу, погружение пальцев и кистей рук в кипящую воду и масло (считалось, что дьявол помогает ведьмам выдержать эту пытку; если обвиняемая проходила через нее, то это означало, что она в сговоре с дьяволом), выкалывание глаз. На голову лили спирт, а затем поджигали. Ломали кости и рвали связки на пыточном колесе. Часто вырывали ноздри, поскольку кровотечение якобы лишало ведьму колдовских способностей.

Применялась и пытка водой, при которой в горло жертвы вливали большое количество воды, иногда кипящей, и просовывали в горло же ткань, завязанную узлами. Затем резким движением ткань вырывали, при этом повреждая пищевод жертвы. Разновидностью этой пытки была пытка жаждой, когда обвиняемую кормили соленой пищей и поили соленой водой.

Одной из самых изощренных пыток была пытка на дыбе, которую приберегали напоследок. Руки жертвы связывали за спиной и подвешивали за них на шкив. Ее поднимали к потолку, а затем отпускали, рывком веревки смещая кости плеч, кистей, локтей. Эта пытку делали более суровой, привязывая к ногам жертвы груз, усиливая мучения жертвы, выворачивая бедра, щиколотки и колени. Во Франции к ногам привязывали грузы, вес которых колебался от сорока до двухсот и более фунтов, известен случай, когда гиря весила шестьсот шестьдесят фунтов.

Как правило, не было ограничений суровости пыток, применяемых к обвиняемым в колдовстве. Допускалось все, вплоть до откровенного садизма, что могло заставить ведьму признаться. Неудивительно, что многие признавались лишь для того, чтобы избежать еще больших мучений.

Но с признанием страдания несчастных не кончались. Их, как правило, приговаривали к смертной казни, лишь в исключительных случаях освобождали или ссылали. По дороге к виселице или костру осужденных секли, жгли их раскаленным железом, поджигали, клеймили, отрубали пальцы и кисти рук и отрезали языки. Тело жертвы прибивали к виселице гвоздями, а эта ужасная работа приносила палачу дополнительную выручку.

Одним из эффективных видов пытки были пытки членов семьи обвиняемого в его присутствии. В 1594 году Алисон Бэлфур из Оркни принудили смотреть, как истязают ее престарелого мужа, сына и семилетнюю дочь. Разумеется, обвиняемая тут же признала себя виновной.

В Англии пытки, вызывающие физическую боль, были не столь распространены, как в других странах Европы. Вместо этого практиковались пытки утомлением. Одной из самых распространенных была пытка бодрствованием, при которой жертве не давали спать, пока у нее не начинались галлюцинации и она не признавалась. Известнейший английский инквизитор МЭТЬЮ ХОПКИНС практиковал пытку хождением, при которой жертву заставляли холить взад-вперед, пока не доводили ее до полного изнеможения. Если позволяли условия, охотники на ведьм заставляли своих жертв плавать (ИСПЫТАНИЕ ВОДОЙ): связав им руки и ноги, бросали в воду, проверяя, удержатся они на воде или утонут. Если же они не тонули, то признавались виновными. Считалось менее страшным, если погибнет невинный человек, чем ведьма избегнет наказания. Эта пытка применялась также в Европе и Американских колониях.

В середине XVII века практика пыток и казней ведьм изжила себя. Напуганные эксцессами власти предпринимали шаги к запрещению или ограничению пыток и заменяли смертный приговор на пожизненное заключение или ссылку. В Германии эрцгерцог Брауншвейгский и архиепископ и курфюст Менца были так потрясены жесткостью палачей и фактом, что судьи принимали к рассмотрению признания, полученные под пытками, что запретили пытки в своих землях и побудили остальных последовать их примеру.

Демонстрируя варварство и абсурдность пыток, эрцгерцог Брауншвейгский пригласил двух священников-иезуитов послушать признание женщины, обвиняемой в колдовстве, заточенной в темнице. Одним из них был ФРИДРИХ ФОН ШПЕЕ. Тайком от иезуитов эрцгерцог поручил палачам вырвать у жертвы признание в заранее указанных им преступлениях. В присутствии священников палач начал допрашивать жертву под пыткой. В конце концов женщина призналась, что посещала шабаши на горе Бокен, служившей традиционным местом проведения сборищ ведьм. Далее она заявила, что в них участвовали и иезуитские священники, причем на шабашах они своими бесчинствами превосходили многих его участниц. Они превращались в козлов, волков и других животных и совокуплялись с ведьмами, которые потом родили одновременно по семь младенцев с жабьими головами и паучьими лапками вместо мог. Когда ее попросили назвать имена священников, она назвала имена двух иезуитов, присутствующих при пытке.

Шпее и его коллега были весьма обескуражены. Эрцгерцог раскрыл им свою подставку, заметив, что целью ее было показать, что под пыткой можно вырвать любое признание. Это произвело на Шпее столь сильное впечатление, что он превратился в ярого противника процессов над ведьмами, описав их ужасы в книге Cautio Criminalis ("Предостережения Обвинителям"), опубликованной анонимно в 1631 году.

Против мании преследования ведьм выступали также РЕДЖИНАЛЬД СКОТ и Томас Гоббс в Англии, Мишель де Монтень во Франции и Альфонсо Салазар де Фриас, Великий инквизитор Испании. Законы, запрещающие применение пыток при допросах, были приняты в 1649 году в Шотландии, в 1654 — в Бранденбурге, в 1652 и 1662 — в Англии и в 1682 — во Франции.

Пытки в Истории

Written by Enslaved

Aeacus: Как я могу его пытать?

Xanthus: Любым способом: привязывать его к столбу, подвешивать, бить кнутом, душить, растягивать на дыбе, лить уксус в ноздри, крутить суставы, класть кирпичи на живот, можешь все…

Aristophanes (Туманы) 406 г. до н.э.

Пытки в Греции и Риме

Английское название пытки "torture" пришло из латинского языка, где слово torquere означало "корчиться". Более чем 3000 лет пытки были узаконенной формой наказания, применяеым судебной властью или частными лицами. Самое первое описание пыток есть в Древнеегипетской поэме. Автор рассказывает, как фараон Рамсес II в 1300 до н.э. истязал пленников, которые были затем проданы в рабство или казнены во время нашествия гискосов на Египет.

Супружеская неверность, кровосмешение, государственная измена (под это определение попадало любое действие, которое могло бы быть враждебным Императору), расследовалось до суда по римскому праву с применением пыток. В Риме, до принятия христианства, христиане считались врагами государства и их пытали, стараясь заставить отречься от своей веры.

Позднее, христианские императоры Рима издали декрет, по которому за оскорбление священника полагалось отрубать преступнику руки и ноги, прижигая раны, чтобы сохранить этому калеке жизнь. Граждане, виновные в ереси или других нарушения церковных порядков, подвергались бичеванию. Да, охранявшие веру люди были достаточно жестоки.

Наказания, которым подвергались рабы и свободные люди, разнились. Если свободный гражданин мог отделаться поркой или тюремным заключением, то раба за то же преступление казнили. Свободных граждан редко подвергали пыткам. Только невольников и чужестранцев ждал этот метод расследования. Никогда, или почти никогда, такому унижению не подвергался Гражданин Рима (хотя законы того времени и не запрещали его). Пытки обычно проводились публично, на них нередко собирались толпы зрителей.

Римские законы не позволяли рабам быть свидетелями на суде. Греческие же хотя и не отвергали такой возможности, но на процессах показаниям рабов не придавали особого значения. В то время обычными пытками были - флагелюм 'flagellum' (избиение плетью из толстых полос бычьей кожи, утяжеленной гирьками - от этого названия пошел современный термин флагелляция), наказание также проводилось 'scutica' (плетью из полос пергамента) или 'ferula' (кожаным ремнем). Другие пытки включали такие орудия, похожие на уже описанную "Железной девы" или так называемый "Медный бык" ('brazen bull') (медная пустотелая статуя, размером с живого быка, внутри которой закрывали живого осужденного. Под статуей разводили огонь, а при помощи хитроумных трубок, установленных в голове "быка", вопли боли, поджариваемого заживо человека, превращались в некое подобие "музыки". И конечно же, мы не должны забывать знаменитые Римские бои гладиаторов (на которые иногда заставляли выходить в качестве наказания).

Ранние "Христианские" суды

Первоначально, на судах шло "состязание" между обвинителем и обвиняемым, на котором оба доказывали, что говорят правду. В те времена верили, что солгавший под присягой будет убит молнией. Но поскольку Господь, как правило, никого из виновных не убивал, появился метод, названный "божьим судом" ('trial by ordeal') или испытаниями.

Было два типа испытаний: при первом обвинителей и обвиняемый проверялись одновременно. Они стояли друг против друга, разведя руки в стороны, словно живые кресты и тот, кто выдерживал дольше, считался правым.

При втором виде испытаний проверяли только обвиняемого. На его язык клали освященную просфору и если он был не в состоянии ее проглотить, то признавался виновным. Другие, крайне жестокие испытания, заключались в том, что подозреваемого заставляли брать в руки раскаленное железо, опускать руку в котел с кипятком, ходить по углям или раскаленным железным ступеням. Они были основаны на вере, что Бог сохранит невиновного и тот не получит не малейших травм.

В 1215 году папа Иннокентий III (Innocent III) запретил подобные божьи суды.

Возникновение Инквизиции

Когда Римский конклав запретил "божьи суды" в 1215 году, их место заняла Инквизиция (inquisition). Первоначально ее аналогом была, созданная в IX веке франкским императором Шарлеманом (Charlemagne) юридическая система при котором все преступления подлежали расследованию (per inquisitionem) специальными, уполномоченными Императором чиновниками, назначенными для судопроизводства в определенной области.

В самом начале, Инквизиция занималась только подавлением ереси и единственным наказанием была смерть. Эти расследования проводились местными епископами. Но скоро обнаружилось, что епископы не обладают необходимыми зананиями папских законов и их власть также имела пределы. Так была рождена Инквизиция.

Инквизиторы были часто членами доминиканского ордена, реже принадлежали к францисканским монахам. Позднее некоторые из них были даже канонизированы церковью, как святые.

в камере пыток

В 1252 Папа Иннокентий IV (Innocent IV) официально разрешил применять пытки при допросах Инквизицией еретиков. К ним прибегали, когда подозреваемый отказывался отвечать на вопросы, когда он пользовался репутацией закоренелого еретика и даже в тех случаях, когда требовались определенные свидетельские показания или было просто сильное подозрение в ереси. Считалось, что вину подсудимого можно было установить только в камере пыток. Сначала узника приводили туда и просто показывали ему орудия пыток, подробно объясняя их назначение и затем заставляли присутствовать при пытках других обвиняемых.

Методы пыток разнились в разных странах, конечно были и широко распространенные виды, например дыба (strappado). В 1584 году законовед Поль Грилляндус (Paulis Grillandus) выделил пять степеней этой пытки:

Первая степень: жертву раздевали до гола и привязывали к дыбе.

Вторая степень: ее поднимали за связанные за спиной над полом на короткое время, но не встряхивали и не привязывали дополнительных грузов.

Третья степень: подвешивали на более длительный срок, но не встряхивали.

Четвертая степень: жертву встряхивали, разрывая суставы и причиняя все более возраставшую боль.

Пятая степень: к ногам узника привязвали дополнительные грузы, усиливая боли и причиняя еще более тяжелые увечья.

Использовались и другие методы пыток (хотя они и не всегда разрешались законом, но большинство палачей не ограничивались "Законами о применении пыток" "torturers code of conduct manual"), в них входило вливание смеси воды и ила в ноздри допрашиваемого, обдирание кожи или помещение кусачих насекомых на наиболее чувствительные участки тела, иногда ноги подсудимого посыпали солью и позволяли коже облизовать икры. Такая пытка вызывала сильную боль не оставляя следов на теле. Позднее почти всегда прибегали к тискам (thumbscrews) или растягивали на дыбе (rack).

Даже больше, Гиполтус (Hippoltus) описывал пользу пытку лишением сна. Эта пытка часто сочеталась с применением в течение пары дней специальной пищи, вызывающей сильную жажду. Часто измученный бессонницей человек признавался во всем, в чем его обвиняли. Надо сказать, что до сих пор эта пытка в ходу. Другой разновидностью этого истязания было продевание сквозь ноздри нити, которую дергали через определенные промежутки, что также не давало пытаемому заснуть. Это была крайне эффективная пытка, описано, что ее выдерживали не более 2% допрашиваемых.

Испанская инквизиция

Она была самой страшной из всех существовавших, полностью автономная, практически даже не подчинявшаяся Римскому Папе. О ней можно говорить и говорить, так что сведения о ней будут даны в другом месте.

Вот интересная форма пытки, которой люди подвергали сами себя: флагелянты (Flagellants) - религиозные фанатики, широко расплодившиеся в XIII веке в Центральной Европе. Они ходили обнаженные по пояс, публично избивая себя плетью или кнутом. Во время знаменитой эпидемии чумы "Черная смерть" (Black Death 1347 - 1349), казалось, что они получают огромное удовольствие, истязая себя - так их процессии ходили целых 33 дня в память о 33 годах жизни Христа (можно представить, каково было выдержать подобное!) Они в конце концов были также причислены к еретикам Папой Римским Клементом VI (Clement VI 1342-1352).

Последнее упоминание о пытках в Англии относится к 1640 году. Эта форма дознания еще практиковалась в середине XVIII века в Франции, Пруссии, Австрии и Швейцарии. Римско-католическая церковь официально запретила пытки только в 1816 году.